Книга Заклинатель кисти [СИ] - Дарья Абрамова

В ученичество Нииру поступило еще двое заклинателей, однако до конца дошел только Ниур — один не вынес тяжести обучения и ушел к другому учителю, а второго выгнал сам отец Унис, заявив, что, мол, тот не достоин познать мастерство из-за своих лени и жадности.

Два года обучался Ниур у Ниира — с четырнадцати до шестнадцати лет, — что по меркам иных мастеров был срок очень небольшой. Однако знания, полученные за это время, во многом превосходили иных учителей. После же окончания обучения Ниир вручил Цжэню рекомендательное письмо и помог оформить документы на пребывание в королевстве, что намного облегчило жизнь юного заклинателя.

Однако знания — не единственное, что получил Ниур в том богатом доме. Унис — юная дочь и единственный ребенок мастера, которой годков было почти столько же, сколько Жэню, приглянулась юнцу, и он всякий раз пытался аккуратно обратить на себя ее внимание. Когда поступком, а когда словом… Однако Унис была дама с очень необычным нравом — тихая, но рассудительная и гордая. Скорее всего, уже тогда она прекрасно понимала намерения Ниура, предпочитая, однако, выказывать безразличие на его жесты внимания.

Окончив обучение у мастера, Цжэнь понял, что не сможет завоевать сердце Унис, будучи юнцом с мелкой горсткой грошей в кармане, поэтому принялся работать, не покладая рук в надежде оправдать ожидания девушки, которые сам же и выдумал, не зная, что таилось на самом деле на душе у нее. Работа шла потихоньку, а вместе с ней и разносилась молва о таланте Ниура. Копя средства, молодой заклинатель уж серьезнее начал подумывать о намерении придти свататься к Унис, однако случилось неожиданное: с родителями девушки приключилось неизвестное, и они оба погибли, оставив дочь одну-одинешеньку. Причины их гибели остались и по сей день невыясненными, однако речь могла идти об убийстве — оба супруга были найдены зарезанными. Много молвы тогда гуляло в столице — некоторые даже шептались, мол, сама Унис совершила это, да только никаких доказательств вины девушки найдено не было. После смерти родителей она, будучи и так немногословной и себе на уме, сильнее отгородилась от остальных и сделалась более угрюмой. Продав большую часть имущества и дом, Унис перебралась в квартал и жилище победнее, принявшись работать так жадно и неустанно, словно желала забыться в труде и навсегда выкинуть из головы постигшее ее горе.

Сначала Ниур не осмеливался придти к ней, хотя с легкостью разузнал новый адрес девушки — то ли храбрости не хватало, то ли считал момент неудачным. Прождав несколько месяцев, юный заклинатель, однако, нашел, наконец, в себе силы и явился в скромное барачное жилище дочери Ниира. Женщина встретила его холодно, но не прогнала.

И почему же ему вспоминается этот день именно сейчас?.. Кажется, тогда стояла немного прохладная весна, как и сейчас, и на деревьях уже вовсю распускались почки. Унис всегда была прекрасна, но в юные годы особенно — с ее прямым станом, аккуратно уложенными черными волосами и проницательным взглядом, который, однако, сложно прочитать. Кажется, в ту встречу они не говорили ни о чем особенном — Ниур поинтересовался тем, как у нее шли дела, затем немного и смущенно рассказал о своих, упомянул о том, как красиво цвела нынче слива, а затем в растерянности замолчал. Унис не стала развивать дальше их беседу, и они в молчании выпили чай.

С этой женщиной всегда было сложно… она не была вздорной или злобливой, нет. Просто часто молчала, была себе на уме и необычайно упряма — делала то, что хотела, и ничто не могло ее остановить. Точно таким же оказался Унир. Ниур не знал, какими он вырос… ведь прошло столько лет… однако чутье подсказывало, что многое сын унаследовал у Унис. Уже тогда, когда Унир был всего лишь мальчишкой, его было так же сложно понять, как и ее… Этот же взгляд, это же спокойствие, это же упрямство… Порой Ниур думал: «А досталось ли ему что-нибудь от меня?» До сих пор он не нашел ответа на этот вопрос. А нашел ли вообще на какой-то?.. Ведь на поиски врат в земли богов мужчина направился не только из чистого любопытства…

Размышления старика, прислонившегося к стене в доме сына и задумчиво курившего трубку, прервала вдруг открывшаяся раздвижная дверь. В проходе стоял тот, кого Ниур все это время дожидался…

— Ну и долго же ты… — усмехнулся старик, но не поднялся с пола.

* * *

Уджа.

Люди хрупки и переменчивы. Тот, кто сегодня твой друг, завтра может оказаться врагом. Либо же вовсе погибнуть.

Уджа, памятуя о своем бытие Ясу, а также имея горький опыт и в этой, второй, жизни, старался никогда особо не привязываться и не доверяться кому-либо. Однако судьба такая штука, которую ты все равно не в состоянии полностью подчинить себе — подчас она способна в мгновение ока перевернуть твою жизнь вверх дном. Именно это происходило в жизни Уджа несколько раз: первый был с Линжем, второй — с Йой и последний — с Униром. Однако почему третий оказался самым болезненным?.. Может, потому что ни Линж, ни Йой никогда не предавали Уджа? Конечно, давний приятель по мечу не является образцом благодетели даже по отношению к нему, но… с ними все изначально было иначе… не так, как с Униром…

После того, как заклинатель покинул его покои, Уджа некоторое время задумчиво курил трубку и предавался различного рода мыслям. Мрачным в основном. Одной из них было болезненное воспоминание о том, как Ису предал и избавился от него, а затем перенял себе его имя и подвиги. Наверное, это один из тех редких случаев, когда мысли о прошлом дарят Уджа не привычное хладнокровие и отстраненность, а боль. Глупо, очень глупо переживать о давно минувшем, но господин ничего не мог с собой поделать.

Пока он предавался темным, тягучим мыслям, грозившим засосать его с головой в омут печали, снаружи послышалась возня, и вскоре в дверь постучали. Недовольно поморщившись, Уджа отложил трубку и сказал:

— Можете войти.

Дверь открылась, и на пороге, раскланиваясь, оказался упитанный и усатый мужчина средних лет. Полнощекий, от волнения красный, как свекла, и с бегавшими от испуга карими глазками. Это был Дзи — ответственный за мужскую прислугу заведения.

— Беда, господин Уджа! Ох, беда, беда! — нервно запричитал он, боясь выпрямиться и продолжая кланяться.

Утомленный его нервозностью, рыжеволосый раздраженно вздохнул.

— Чего тебе?

— Понимаете ли… ох беда!.. Саки убили!

Уджа в изумлении посмотрел на работника. Дзи искоса с волнением поглядывал